КАК РОЖДЕН БЫЛ СОСЛАН И КАК ЕГО ЗАКАЛИЛИ
 
 На берегу широкой реки стирала Шатана белье. Глядела она,
глядела на прозрачную воду реки и захотелось ей искупаться.
Закончила она стирку, разделась и вошла в воду. А на другом берегу
пас стадо молодой пастух. Красива была Шатана, сверкало на солнце
ее белое тело. Увидел пастух Шатану, и такая страсть охватила его,
что пошел он к ней через реку. Но владела Шатана тайной силой,
направила она на себя реку, и вода скрыла ее. А пастух в
изнеможении опустился на камень.
 Шатана видела все это. Приметила она камень и стала считать
дни. Когда пришло время, привела Шатана на берег реки небесного
кузнеца Курдалагона и сказала ему:
 – Поклянись, что никому не откроешь то, что я тебе поведаю.
 Поклялся Курдалагон, и тогда Шатана попросила его разбить своим
тяжким молотом камень. Только раз ударил молотом Курдалагон,
треснул камень – и вынули оттуда новорожденного младенца. Дала ему
Шатана имя Сослана, что значит «из утробы камня рожденный».
 К себе домой принесла мальчика Шатана и стала его растить.
 Подрос Сослан, и сказал он однажды Шатане:
 – Той едой, что вы кормите меня, лучше кормите собаку: она хоть
порог ваш будет стеречь.
 Но не поняла Шатана его слов.
 Много ли времени прошло с тех пор – кто знает! – только Сослан
снова говорит Шатане:
 – Той едой, что вы кормите меня, лучше кормите собаку:
 она хоть порог ваш будет стеречь.
 – Что это ты такое говоришь? – спросила Шатана.
 – Если вы хотите, чтоб стал я настоящим человеком, то отдайте
меня Курдалагону, пусть закалит он меня в молоке волчицы.
 В то время нарты с небожителями ели и пили за одним столом.
Позвала Шатана к себе в дом Курдалагона, он быстро явился на зов
ее. Рассказала Шатана о том, что требует Сослан. И стал Курдалагон
долбить из ствола большого дерева колоду, в которой мог бы
поместиться Сослан.
 Сырдон, сын Гетага, которого недаром зовут злом нартов, наперед
подумал обо всем и, пробежав мимо, сказал:
 – Испытать бы страдания вам, нартские люди! Вы только
поглядите, что он делает! Знает, для кого готовит колоду, а долбит
ее на четыре пальца длиннее.
 Сбился со счету Курдалагон и сделал колоду на четыре пальца
короче, чем нужно.
 – Теперь и закалить можно мальчика,– сказал Курдалагон Шатане.–
Приготовь дубового угля сто мешков и добудь сто бурдюков молока
волчицы.
 Без труда нажгла Шатана сто мешков дубового угля, но не могла
додуматься она, откуда достать ей столько молока волчицы.
 Думала она, думала и обратилась за помощью к Урызмагу:
 – Нужно мне сто бурдюков молока волчицы.
 – Скажи мне, как достать его, и я достану,– ответил Урызмаг.
 – Я скажу тебе. Там, где сходятся семь дорог, построй шатер.
Самые вкусные яства буду я посылать тебе туда, а ты угощай всех
прохожих-проезжих и у каждого спрашивай, как добыть молока
волчицы.
 Так и сделал Урызмаг. На перепутье семи дорог поставил он
шатер, и стала Шатана присылать ему самые вкусные кушанья. И
всякого прохожего-проезжего обильно угощал Урызмаг. Благодарили
люди Урызмага, но когда спрашивал он, где бы добыть ему молоко
волчицы, то удивлялись гости и думали, что Урызмаг помешался.
 Время идет. Сидит Урызмаг в своем шатре на перепутье семи дорог
и ничего не может узнать. Бежит мимо него всех собак
прародительница – собака Силам11. Голодна она была в то время.
Позвал ее Урызмаг и накормил досыта.
 – Что ты здесь делаешь? – спросила его Силам.
 – Хочу я узнать, как достать мне волчьего молока,– ответил ей
Урызмаг.– Вот и сижу здесь, на перепутье семи дорог.
 – Целую неделю корми меня досыта тем, что я пожелаю, и достану
я тебе волчьего молока,– сказала ему собака.
 Согласился Урызмаг и стал посылать к Шатане за всякими
кушаньями, какие только ни требовала собака.
 «Вот теперь-то нашла я то, что искала»,– подумала Шатана. И
какие бы кушанья ни просил Урызмаг для собаки, все посылала ему
Шатана.
 Так целую неделю кормил Урызмаг собаку, и после этого сказала
ему Силам:
 – Теперь построй высокий загон с крепкой оградой. Сплел Урызмаг
крепкие плетни и построил из них высокий загон. Побежала собака в
лес, и стаю за стаей стала она пригонять в этот загон свирепых
волчиц. Далеко было слышно, как воют они, рычат и грызутся в
загоне.
 – Теперь можешь их доить,– сказала Урызмагу собака Силам.
 – Легко сказать – доить... – ответил ей Урызмаг. – Ведь они
растерзают меня.
 Тогда вошла собака Силам в загон, схватила одну из волчиц за
лохматый загривок и подвела ее к Урызмагу.
 Выдоил Урызмаг волчицу, и собака Силам отпустила ее на волю.
 Так одну за другой выдоил он всех волчиц. Сто бурдюков
наполнилось волчьим молоком.
 На дно глубокого оврага положили Сослана, углями засыпали его
и, поставив сто мехов на одном конце оврага, стали из них дуть.
Докрасна раскалились угли. Тогда спросила у Курдалагона Шатана:
 – Посмотри на мальчика. Не улыбается ли он?
 Посмотрел Курдалагон на Сослана, но мальчик лежал спокойно, и
улыбки не было на его лице. И тогда еще сильнее велела дуть
Шатана. Так прошло много времени. Опять Курдалагон посмотрел на
мальчика и видит: разрумянился мальчик, и улыбка появилась на его
лице.
 И тогда из всех ста бурдюков слили волчье молоко и наполнили им
колоду. Из пламенеющих углей выхватил Курдалагон раскаленного
Сослана и бросил его в молоко. Зашипело и в белый пар обратилось
молоко – закалился Сослан.
 Но сделал Сырдон свое злое дело: на четыре пальца оказалась
короче ладья. Не мог Сослан вытянуться в ней во весь свой рост,
согнул он колени, и волчье молоко не покрыло их. В чистый булат
превратилось все тело Сослана, но незакаленными, мягкими остались
его колени, колченогим он стал, когда начал ходить.
 
 
 
 ЧЕМ НЕБОЖИТЕЛИ ОДАРИЛИ СОСЛАНА
 
 Захотел небесный Сафа, покровитель домашнего очага, устроить
пир небожителям. Позвал он Уастырджи, покровителя мужчин-воинов и
странников, и повелителя громов Уациллу, и одноглазого Афсати,
властителя благородных зверей, и Фалвара, которому послушны овцы,
козы и всякий иной мелкий скот, и небесного кузнеца Курдалагона.
Приглашены были на пир всех ветров повелитель суровый Галагон и
владыка вод Донбеттыр.
 В светлых чертогах Сафа накрыты столы, небожители сидят за
столами, пьют из турьих рогов сладкое черное пиво, а молодой нарт
Сослан прислуживает им.
 И сказали небожители:
 – Сафа, у воспитанника твоего Сослана кровь Ахсартаггата
струится в жилах. И ответил небесный Сафа:
 – Многочислен и славен род Ахсартаггата. Ничего в мире не
боится и в жажде боя горит синим огнем.
 И тогда Уастырджи, покровитель отважных мужчин, поднял здравицу
за Сослана. Сказал о нем хвалебное слово и закончил он так:
 – Дарю я нарту Сослану меч мой фаринк – тот, что на таком же
пиршестве подарил мне небесный кузнец Курдалагон.
 До самого дна выпил Уастырджи большой турий рог. А вслед за ним
за здоровье Сослана выпил Афсати – повелитель благородных зверей.
 От души поблагодарив небожителя, сказал ему молодой Сослан:
 – Все благородные звери в горах и на равнинах находятся под
твоей высокой охраной, Афсати. Строго сторожишь ты их, не
подпускаешь к ним близко нас, бедных земных людей.
 И слово за людей замолвил сам небесный Сафа. Сказал он Афсати:
 – Много у тебя скота, Афсати, и понапрасну пропадает он в
ущельях. Не будь же скуп, Афсати, не пожалей и отдай людям часть
своего богатства. И люди никогда тебе этого не забудут.
 – Я согласен,– ответил властитель благородных зверей.– Часть
скота своего, что ходит в лесах и на равнинах, уделю я нартам, но
и от них я потребую дара: пусть охотник, собираясь на охоту,
захватит с собой из дому три лепешки; на перевале пусть он ими
помянет меня. А потом, когда на Черной горе будет ему удача и
убьет он зверя, пусть правую лодыжку побережет он и отдаст ее
тому, кого первого встретит.
 И добрый Фалвара, которому послушны овцы и козы и весь мелкий
рогатый скот, поднял здравицу за Сослана и сказал:
 – Чтобы серые волки не слишком разбойничали среди твоих стад, я
научу тебя, нарт Сослан, заговорным словам. И когда твой скот
будет на пастбищах и нападут на него волки, скажи ты эти слова – и
вмиг приду я на защиту твоих стад, и ни одной овцы не посмеет
задрать серый волк.
 Большой турий рог поднял за здоровье Сослана повелитель громов
Уацилла.
 И Сослан, по обычаю нартов, поблагодарил его и сказал:
 – У тебя, повелитель громов, прошу я сегодня для земных людей
только одного дара. Слышал я, что хлебные зерна хранишь ты в сумке
своей. Не пожалей их для людей, живущих на земле, и навек они
будут тебе благодарны.
 – Пусть будет так,– сказал Уацилла.– Вы получите эти зерна.
Весной, как только станет согреваться земля, вы будете их сеять на
южных склонах гор и холмов. И теми зернами, которые вы соберете
осенью, будете кормиться целый год.
 Тут небесный кузнец Курдалагон поднял турий рог за здоровье
Сослана. И сам Сафа, хозяин небес, обратился к нему и попросил у
него подарка для Сослана.
 – О Курдалагон! – сказал Сафа.– С утра до вечера и целые ночи
подряд бьешь ты по своей наковальне и не даешь нам сомкнуть глаз.
Но только мечи куешь ты и для боя в булат закаляешь людей.
 – Я понял тебя, мудрый Сафа,–ответил ему Курдалагон.– Я понял,
зачем ты позвал всех нас на это пиршество. Ты хочешь, чтобы мы
одарили любимых тобой земных людей. Хорошо, пусть будет так. В
кузнице своей я изготовлю соху для нартов, и каждой весной они
будут ею вспахивать свои пашни.
 Поблагодарил его Сослан и сказал:
 – О Курдалагон, небесный кузнец, каждую весну будем мы варить
сладкое пиво и на пашнях своих будем прославлять твое имя!
 И обратился Сослан к повелителю ветров Галагону:
 – О суровый Галагон! Мы не ждем от тебя подарков, только не
насылай на нас свои метели и бури.
 – Многого ты хочешь, отпрыск нартов. Если бы даже я и дал тебе
такое слово, то все равно не смогу его сдержать. Но и я хочу
сегодня одарить тебя. Когда осенью будете вы веять зерно на току,
то нашлю я ветер, унесет он мякину, и останется вам чистое,
тяжелое зерно.
 – Вот за это спасибо тебе, Галагон. Но и я даю тебе слово,
нартское слово, что последнюю лопату зерна каждого урожая мы
отдавать будем тебе.
 За здоровье нарта Сослана выпил последним повелитель вод
Донбеттыр.
 И, по обычаю нартов, от души поблагодарив его, попросил Сослан
Донбеттыра:
 – Донбеттыр, повелитель всех вод! Мы знаем, как ты могуч, удели
же и ты какой-нибудь дар храбрым нартам.
 – Отпрыск нартов,– ответил ему Донбеттыр,– отныне пусть нарты
строят мельницы на моих бегущих водах, а я поручу резвым моим
дочерям, чтобы они днем и ночью вертели в воде колеса. Вот мой
подарок земным людям.
 Поблагодарил Сафа своих гостей за все эти дары и проводил их по
домам.
 
 
 
 СОСЛАН ИЩЕТ ТОГО, КТО СИЛЬНЕЕ ЕГО
 
 Собралась раз нартская молодежь на равнине Зилахар. Сначала
завели большой симд – любимую долгую нартскую пляску. Отличился
Сослан в этом симде, никто не смог сплясать лучше него. Хорошо он
плясал на земле, но не хуже сплясал на плечах нартских юношей.
 После симда стали состязаться в стрельбе из лука. Наметили цели
и стали пускать в них стрелы. Немало было метких стрелков среди
нартских юношей, но опять впереди всех оказался Сослан. Его стрела
всегда попадала в цель.
 Неподалеку, на берегу большой, широкой реки, отдыхало стадо.
 – А ну, испытаем-ка мы также и силу свою,– сказали нартские
юноши.
 Выбрал каждый по молодому быку и, схватив его за рога, старался
перебросить через реку. Никому это не удалось. Но вот Сослан
выбрал самого крупного быка, какой только был в стаде, взял его за
рога, размахнулся, и грохнулся бык на другом берегу реки. Потом
пошли на Площадь игр, и во всех состязаниях одолел Сослан нартскую
молодежь.
 Удивлялись люди силе Сослана и говорили, что нет на земле
человека сильнее его.
 «В Стране нартов, правда, нет такого человека, который мог бы
со мной помериться силой,– думал Сослан, вернувшись домой после
состязаний.– Придется мне отправиться в другие страны и поискать
там силу сильнее моей».
 Отправился Сослан в путь. Долгое ли, короткое время шел, но вот
достиг он берега большой реки.
 «Пойду по берегу этой реки,– сказал себе Сослан.– Может, и
встречу кого-нибудь». Пошел Сослан вниз по течению. Вдруг видит,
идет ему навстречу рыбак. Удилищем рыбаку служит целое дерево, а
вместо червяка крупная овца насажена на крючок.
 – Удачи тебе желаю,– сказал Сослан рыбаку.
 – Прибывай к нам во здравии, гость,– ответил ему рыбак.– Откуда
и куда идешь?
 – Я ищу человека, с которым мог бы помериться силой,– сказал
ему Сослан,– но вижу, что не встречу никого сильнее тебя.
 – Не так уж велика моя сила,– сказал рыбак.– Пройди-ка дальше,
вниз по реке. Там удит рыбу старший мой брат, он сильнее меня.
 Отправился Сослан дальше, вниз по реке. Идет и видит:
 сидит на берегу реки рыбак, удилищем ему служит дерево еще
большей величины, а на крючке висит туша коровы.
 – Удачи тебе желаю,– сказал Сослан рыбаку.
 – Прибывай к нам во здравии, гость,– ответил ему рыбак.– Откуда
ты взялся? Кого ищешь?
 – Я ищу человека, с которым мог бы помериться силой, но вижу,
что не встречу никого сильнее тебя.
 – Не так уж велика моя сила,– ответил ему рыбак.– Пройди вниз
по реке: там старший мой брат ловит рыбу, он сильнее меня.
 Пошел Сослан дальше, и увидел он еще одного рыбака. Удилищем
ему служит еще большее древо, и туша быка висит на крючке.
 – Желаю тебе радости,– сказал Сослан.
 – Во здравии к нам прибывай, гость,– ответил ему рыбак.– Откуда
ты, добрый человек?
 – Я искатель силы, ищу человека, с которым мог бы помериться
силой,– сказал ему Сослан.– Но вижу, что не встречу человека
сильнее тебя.
 – Ну что ж,– сказал рыбак.– Видишь вон ту лощину? Иди к ней по
берегу реки, вскоре мы тоже туда придем, и ты покажешь нам свою
силу.
 Пошел Сослан по берегу реки и пришел к какому-то дому.
Переступил через порог Сослан и видит: сидит у очага женщина, и
так она велика, что между зубами ее ласточка свила гнездо.
 – Пусть будет добрым твой день, мать моя,– сказал ей Сослан.
 – Не назвал бы ты меня своей матерью, я бы кровью твоей сняла
ржавчину с моих зубов,– ответила ему женщина.– Но теперь ты мой
гость и будь здоров. Откуда ты идешь и чего ищешь?
 – Из Страны нартов иду я,– сказал Сослан.– Ищу силу сильнее
моей. В нашей стране я всех одолел и пошел искать по свету
человека, с которым мог бы помериться силой.
 – Ой, ой!.. Забудь об этом. Сыновья ловят рыбу. И если вечером,
вернувшись домой, они застанут тебя здесь, то съедят тебя и даже
костей не оставят. Вот на, закуси, отдохни, а я придумаю, как бы
мне защитить тебя от моих сыновей!
 Быстро внесла она круглый столик трехногий, едой уставленный.
Но до еды ли было Сослану? И тогда приподняла женщина огромное
сито, что лежало вверх дном, и спрятала под ним Сослана. Несколько
раз пытался Сослан поднять это сито, но даже пошевелить его не
смог.
 Вечером все три брата вернулись домой и спросили у матери:
 – Мы сегодня прислали сюда кичливого горного человечка! Подай-
ка его нам, и мы кровью его вычистим свои зубы. Давно не
приходилось нам пробовать человеческого мяса.
 – Вам надо поесть чего-нибудь посытнее,– ответила им мать.–
Человек никуда не денется: он здесь, под ситом, и пусть останется
вам на завтрак.
 Мать накормила своих сыновей ужином и уложила их спать. Когда
же они уснули, она выпустила Сослана из-под сита, отнесла его к
двери, показала ему дорогу и сказала:
 – Беги изо всех сил. Только твои ноги могут спасти тебя, больше
тебе не на что надеяться. Потому что с утра они погонятся за
тобой. У одного из них нюх, как у волка, другой разом
перескакивает три оврага, а у третьего крылья сокола.
 Когда проснулись утром великаны и мать сказала, что гость их
сбежал, погнались они за ним. Как заяц, бежит от них Сослан,– что
же ему еще делать? Вдруг видит огромную пашню. Пашет ее уаиг
одноглазый и однорукий: плуг перед собой толкает, на поясе висит
мешок с зерном, борона к ноге привязана,– он и пашет, и сеет, и
борону за собой волочит. Добежал до уаига-пахаря Сослан.
 – Ай, ай!..–сказал Сослан.–Тебе поручаю себя и на земле и на
том свете. Если только догонят они меня, пропал я.
 – Если бы ты поручил себя даже Богу, он не сделал бы для тебя
больше, чем я,– сказал уаиг.
 Бросил он Сослана к себе в рот и спрятал его под языком.
 Между тем братья-людоеды поравнялись с уаигом-пахарем и
спрашивают его:
 – Не пробегала ли здесь наша горная птичка?
 – Не видел я никакой горной птички,–ответил им уаиг.– Некогда
мне попусту болтать с вами. Оставьте меня в покое.
 – Поскорее отдай нашего маленького человечка, иначе плохо тебе
будет! – стали приставать к нему братья.
 – Шли бы вы своей дорогой. Ничего хорошего не дождетесь вы от
меня,– опять сказал им уаиг. Тут бросились на него братья.
 – Теперь только на себя пеняйте,–сказал уаиг, схватил всех трех
своей единственной рукой, бросил на землю и сел на них.
 Выплюнул он Сослана из-под языка и сказал ему:
 – На бедре у меня растет волос. Вырви его, и я свяжу им этих
трех неуемных.
 Схватил Сослан волос, тянет, тянет, а вырвать не может. Как
веревку, три раза обернул Сослан этот волос вокруг своей поясницы,
рванулся всей своей тяжестью и все-таки не смог вырвать.
 – Мечом его отруби,– сказал уаиг.
 Достал Сослан свой меч и, держа одной рукой волос, ударил по
нему мечом. И стало лезвие меча не острее тупой стороны ножа, а
волос так и остался цел. Тогда однорукий уаиг наступил коленом на
трех братьев, сам вырвал свой волос и крепко связал им братьев.
Тут поняли братья, что они побеждены, и стали жалобно просить:
 – Ничего мы от тебя не хотим, только освободи нас и отпусти
домой.
 Освободил их однорукий и отпустил домой. И спросил он у
Сослана:
 – Где странствовал ты? Чего ищешь и почему один отправился в
поход?
 – Я нарт Сослан. Испытывала раз наша молодежь свою силу:
бросали мы через широкую реку молодых быков. И только мне удалось
это. После этого загордился я и отправился в чужие страны
поискать, на ком бы свою силу испробовать. Ты видел, каково
пришлось мне. Спасибо тебе! Если бы не ты, не ступить бы мне
больше на нартскую землю.
 – В нашей стране, Сослан, любой месячный младенец может
перебросить через широкую реку самого большого быка, и все-таки мы
не кичимся так своей силой, как ты. Вот послушай, что один раз
произошло со мной.
 Я младший из семи братьев. Отец наш в то время тоже еще был
здоров, как олень. Однажды мы все вместе отправились в поход.
Несколько дней скитались мы, но ничего нам не встретилось. И вот
как-то после обеда тучки набежали на небо, пошел дождь, и стали мы
искать, где бы нам укрыться от дождя. Увидели пещеру. Нас было
восемь человек, и все мы свободно в ней разместились. Через
некоторое время увидели, что мимо нашей пещеры гонит пастух свое
стадо. Озорной козел подбежал к нашей пещере и стал о нее
тереться. И так был велик этот козел, что пещера наша закачалась
во все стороны, как колыбель, и тогда поняли мы, что приняли за
пещеру лошадиный череп. «Прочь, прочь!»– закричал пастух на козла.
Но козел не послушался его и не пошел со стадом. Рассердился
пастух и коршуном кинулся на него. Козел помчался прочь, а пастух
сунул палку в глазницу лошадиного черепа, в котором мы сидели,
размахнулся и бросил череп вдогонку козлу. Он бросил метко.
Ударился череп о рога озорного козла и разбился. И все, кто был
внутри,– кони и люди,– посыпались в разные стороны. Да и что иное
могло быть с нами? Увидел нас пастух, кинулся на нас и убил отца
моего и всех шестерых братьев. У меня успел он вырвать только руку
и вернулся к своим козам. Когда всаживал он палку в глазницу
черепа, задел он мой глаз, и глаз мой вытек. Видишь, какие дела
происходят на земле!
 С тех пор я никогда и ни с кем не стремлюсь помериться силой. И
вам, кто любит меня и кого я люблю, говорю: никогда не ищите силы
сильнее своей. Возвращайся домой, мое солнышко, и никогда не
говори больше, что нет на свете человека сильнее тебя.
 Так простились они, и пошел однорукий в свое селение, а нарт
Сослан вернулся к себе домой.
 
 
 
 СОСЛАН И ГУМСКИЙ ЧЕЛОВЕК
 
 Пошел раз Сослан на охоту. Только одного зайца посчастливилось
ему убить. Снял с него Сослан шкурку, тушку заячью разделил на
части, приготовил из печени его шашлык на вертеле, а то, что
осталось, завернул в шкурку и отложил в сторону. Когда шашлык
ondf`phkq, Сослан, раньше чем приступить к еде, сказал по обычаю:
 – Жив Бог.
 И как только сказал он это, все заячье мясо опять собралось под
шкурку, и заяц ожил. Всплеснул руками Сослан:
 – Что за диво! Кто поверит мне, что подобное может случиться! Я
убил зайца, снял с него шкурку, на части разрезал мясо, из печени
его шашлык приготовил – и вдруг заяц ожил.
 – Это совсем не диво, диво ты увидишь за Гумским перевалом,–
сказал тут заяц, убегая.
 «Во что бы то ни стало должен видеть я диво, еще более дивное,
чем то, что сейчас случилось»,– подумал Сослан и вернулся домой.
 Велел он приготовить себе в дорогу такую пищу, которую легко
было бы нести и вкусно есть, сел на своего коня и направил его в
страну Гум.
 Через семь перевалов перебрался Сослан, и вот перед ним восьмой
– Гумский перевал. Заметил он на перевале след оленя. Пошел по
следу и увидел на поляне оленя. И так красив был этот олень, что
жаль было Сослану убивать его.
 Стоило пошевелиться оленю, как шерсть на нем звенела на все
голоса.
 От бугорка к бугорку, от травинки к травинке стал Сослан
подкрадываться к оленю. Приблизившись на полет стрелы, он уже
прицелился в него, но не успел пустить свою стрелу, как в воздухе
просвистела стрела другого охотника. Зашатался олень и покатился с
кручи.
 – Что за собака, что за осел! Кто посмел застрелить моего
оленя? – закричал тут Сослан во все горло.
 Никто не ответил ему. Спустился Сослан по кровавому следу вниз,
в ущелье, и видит – лежит на дне ущелья убитый олень, а возле него
стоит человек. А человек этот ростом не меньше башни.
 – Это ты убил моего оленя? – спросил его Сослан.
 – Да, это я убил его,– ответил человек.
 – Олень этот принадлежит мне! – заносчиво сказал Сослан.– Как
же ты посмел убить его?
 – Если это был твой олень, то почему же ты не стрелял в него
раньше меня? – ответил человек.–Я такой же охотник, как ты, и
нахожусь в своей стране, в Гумском ущелье. Зачем ты кричишь и
ругаешь меня?
 – А ты кто? – спросил его Сослан.
 – Я из страны Гум. А сам ты кто и откуда пришел?
 – Я Сослан, нартский человек.
 – Нартский человек,– сказал человек из страны Гум,– Бог нам дал
обоим вместе этого оленя. Подойди, и мы снимем с него шкуру.
 На этом кончилась их ссора, и они вместе стали снимать шкуру с
оленя. И когда сняли шкуру, протянул гумский человек Сослану свой
нож и сказал ему:
 – Нартский человек, подели оленя по своему обычаю.
 – Ты убил оленя,– ответил Сослан,– тебе и надлежит делить его.
 Разделил гумский человек оленя на три части. «Одна часть будет
моя, другая его,– в тревоге думает Сослан.– Третью часть он тоже,
конечно, хочет взять себе. Но если ему достанется больше, чем мне,
такой позор для меня будет хуже смерти».
 Разделил оленя гумский человек и сказал Сослану:
 – Твое право, нарт Сослан, выбирать первому любую часть.
 – Нет, солнце мое,– сказал Сослан,– ты убил оленя, тебе первому
и выбирать.
 Выбрал тогда гумский человек одну долю и сказал:
 – Это будет твоя доля, Сослан.– И, указав на вторую долю, он
добавил: – Ты пришел издалека, и поэтому эта доля тоже тебе от
меня, как гостю. Ну, а третья доля – моя.
 Зажарили они шашлык, угостились на славу. Потом каждый забрал
свою долю, и стали они собираться в путь. И сказал гумский человек
Сослану:
 – Нартский человек, выбирай себе подарок. Что хочешь ты? Вот
мой меч, вот конь мой, вот мой лук. Выбери себе то, что тебе
нравится, и возьми себе, чтобы добром поминать меня в Стране
нартов.
 Поблагодарил Сослан гумского человека, но от подарка отказался.
Подали они друг другу руки на прощание и сели на своих коней.
 Гумский человек направился в страну Гум, а Сослан – в Страну
нартов. Но, отъехав не очень далеко, подумал Сослан:
 «Нет у меня все-таки счастья! Ведь человек давал мне подарок,
зачем же я не взял его? Не воспользовался я счастьем... Как
расскажу я об этом в Стране нартов? Вернусь-ка я обратно!»
 Повернул Сослан своего коня обратно, догоняет он гумского
человека и кричит ему:
 – Эй, гумский человек! Остановись, мне нужно еще поговорить с
тобой!
 Гумский человек тоже повернул своего коня. И снова съехались
они на том месте, где делили оленя.
 – Чего тебе, нарт Сослан? – спросил его гумский человек.– Или
ты забыл что? И Сослан сказал:
 – Уж такой народ мы, нарты, что если нам подарок честью дают,
то отказываемся мы брать его, а потом жалеем: зачем не взяли?
 – А мы такой народ,– ответил гумский человек,– что, когда
честью предлагаем подарок и его не берут, мы больше его не дарим.
 Слово за слово – поссорились два человека. Стали пускать они
стрелы друг в друга. Потом Сослан выхватил меч, а гумский человек
– саблю, и стали они наносить друг другу удары. По восемнадцати
ран было у каждого, не в силах они были больше сражаться: один
повалился по одну сторону тропы, а другой – по другую. До вечера
они отдыхали, а потом сказали друг другу:
 – Отправимся пока по домам, залечим свои раны, а ровно через
год опять встретимся здесь.
 С трудом взобрались они на своих коней, и Сослан поехал в
Страну нартов, а гумский человек умчался в страну Гум.
 Наняли они лекарей, за год залечили раны и опять встретились на
том же месте.
 Издали увидел Сослан человека из страны Гум и стал пускать в
него стрелы. Приблизился к нему гумский человек и сказал:
 – Да погибнуть нам обоим, нартский человек! Ведь мы с тобой не
кровники, зачем же мы хотим убить друг друга?
 Тогда бросили они в разные стороны свое оружие, подали друг
другу руки и крепко обнялись.
 – Раз мы стали друзьями, должен ты побывать в моем доме,–
сказал гумский человек.
 Сели они на коней и поехали в гумское селение. Хорошо угостил
гумский человек Сослана. Целую неделю не вставали они из-за стола.
 Когда прошла эта неделя и Сослан собрался домой, подарил ему
гумский человек свой лук и в придачу еще дал ему шкуру того оленя,
из-за которого вышел весь спор. А шкура эта была такая, что каждый
волос ее звенел колокольчиком, а каждая щетинка смеялась
бубенчиком. И стоило только тронуть эту шкуру, как начинала она
петь чудесными голосами.
 Позвал Сослан к себе гумского человека. Приехали они в Страну
нартов, и там, в родном доме, радушно принял его Сослан и угощал
его целую неделю. А когда через неделю захотел гумский человек
возвратиться в свою страну, как было не сделать ему подарка! И
подарил ему Сослан своего коня.
 Так стали назваными братьями Сослан и гумский человек.